Пояс оби - Карина Ли
– Ясно, без проблем, – выдохнул я с облегчением, услышав последнюю новость.
На самом деле я очень порадовался за Юри, наши отношения должны были закончиться именно так.
– Мама, а где мой телефон? – Вопрос интересовал меня с первого дня, как я очнулся.
Мне нужно связаться с Айуми, и… я не представлял, каким образом. За полгода могло произойти что угодно. Не уверен, что она находилась здесь, в Осаке.
– Твой телефон пропал, поэтому с нами сначала никто не мог связаться. Тебя опознали по водительским правам. Только спустя шесть часов, как ты попал в больницу, мы обо всем узнали. Думаю, мобильный вылетел из машины.
– Меня больше никто не навещал? – прямо спросил я, стараясь не упустить выражение маминого лица.
Она не умела обманывать.
– Да, приходила какая-то девушка, но отец ее не пустил. Она плакала, просилась к тебе, но отец был непреклонен. А больше я ее не видела.
В груди неприятно закололо, я почувствовал, как пульс учащается от злости. Даже на смертном одре отец не изменится.
– Мне нужно идти, – решительно сказал я маме, выдирая из себя все капельные трубки, которые требовались для моего восстановления.
Она перепугалась не на шутку и просила меня успокоиться. Но оставаться в больнице я уже не мог.
Заложник времени, заложник принципов, заложник отца.
34. Айуми
Проснувшись, щурясь от солнца, пробивающего насквозь реденькую занавеску на окне, я услышала легкий стук в дверь. Старые часы на прикроватном столике показывали почти шесть утра.
– Кого могло занести в такую рань? – пробормотала я, наскоро надевая тонкий халат на пижаму.
Тапочки найти не удалось, кто-то продолжал настойчиво колотить по деревянному полотну, поэтому я прошлепала голыми ступнями по кое-где прогнившему полу и поспешила отпереть дверь.
На пороге стоял Виктор в клетчатой рубашке и джинсах. Парень держал в руке ведро с коричневой краской, которая напоминала засохшую кровь.
– Какой жаворонок поднял тебя спозаранку? И что это за вонючая краска? – спросила я, чувствуя облегчение при виде давнего знакомого.
В здешних домах не было камер наблюдения или привычного дверного глазка, а непрошеные гости могли нагрянуть в любой момент.
– Ты же сказала, что собираешься забор покрасить, вот я и посмотрел, что у меня в сарае было. Зачем добру пропадать, если тебе нужно? – по-доброму ответил Виктор, широко улыбаясь.
– Цвет, конечно, так себе, – засомневалась я. – Давай тогда начнем с заднего двора, если краска будет хорошо смотреться на солнце, то так уж и быть. Спасибо, – добавила я, переминаясь с ноги на ногу и ежась от утреннего холодка. – Может, ты чаю хочешь? Правда, я привыкла пить чай матча. Ну… знаешь, зеленый такой, японский. Он еще…
Но не успела я договорить, как Виктор меня перебил:
– Еще бы! У нас на острове матча в каждом сельском магазине, тут японские товары не редкость. Но спасибо. Я сейчас начну красить, а ты приходи, как готова будешь. – И парень направился на задний двор.
А помощь мне действительно не помешает. На ремонт я тратила большую часть заработанных онлайн-преподаванием денег, а к зиме надо было еще успеть утеплить дом и залатать все дыры, если я не хотела замерзнуть насмерть.
Виктор был интересным человеком, и мы всегда ладили. Мне было его жаль: удача повернулась к нему спиной и сейчас он вынужден проводить лучшие годы в глуши.
Два неудачника нашли друг друга, но теперь нам хотя бы не так скучно коротать время.
Позавтракать я решила попозже, чтобы не заставлять Виктора ждать. Переодевшись в отцовские старые вещи, которые были непригодны для любого другого случая, я вышла на улицу. У нижних холмов клубился туман, отползающий все дальше, он растворялся в зелени, блестящей от росы.
Контраст с Токио был огромным, сначала мне было непривычно снова окунуться в неторопливую жизнь, бродить по окрестностям и слушать пение птиц.
Виктор уже активно красил забор. В нос ударил резкий запах растворителя.
Заметив мое сконфуженное лицо, он приблизился ко мне.
– Я сам доделаю, осталось всего ничего, – сказал он, махнув на оставшуюся часть забора.
– Нет-нет, какая я тогда хозяйка, давай сюда вторую кисточку… – возразила я, ища ее глазами, чтобы опередить Виктора.
Но он лишь пожал плечами, и мы вместе принялись за работу.
Соскребая облупившуюся краску и окуная в ведро кисть, я будто получала обновленную и свежую версию старой жизни. Все становилось на свои места, и я постепенно ощутила покой.
Каждый день отличался от предыдущего лишь разнообразием и обилием работы. Мне даже казалось, что я счастлива. Значит, для этого не нужно объездить весь мир, достаточно оглядеться по сторонам.
– Какие у тебя планы? – внезапно прервал мои размышления Виктор, проводя кистью вверх и вниз.
– Просто жить, – легко сказала я и повторила: – Просто жить.
– Что, совсем планов нет? – переспросил он с напором, явно удивленный моим ответом.
– Хочу жить одним днем, – уточнила я. – Я разучилась мечтать и строить планы.
– Так не бывает, брось. Вы, девочки, всегда мечтаете о принце на белом коне… ну или что-то вроде того. Я вот не принц, коня тоже нет, поэтому один. А ты почему крест на себе ставишь? Такая красивая и такая… депрессивная? – Он задумался, выгнув бровь.
Телефон в кармане куртки внезапно завибрировал, отвлекая меня от работы. В России мне никто не звонил, разве что изредка мамина тетка из Хабаровска, которую я до сих пор не могла навестить.
На экране появилось знакомое фото Лилиан и Макото, сделанное в совместном путешествии по Испании. Я нажала на кнопку, чтобы включить видео.
– Как поживает наша подруга-отшельница? – громко спросила Лили.
Макото был рядом с ней.
– Привет! – сразу же помахала я обоим. – Уже выбрали церковь для венчания?
– Бла-бла-бла, – засмеялся Макото, крепко целуя Лилиан в щеку. – Мы не торопимся, любимая, правда?
Они наконец-то поддались притяжению и познали взаимную любовь, как им и было предначертано. Видимо, мой отъезд сблизил молодых людей, теперь их было не оторвать друг от друга. Хоть кто-то обрел реальное счастье после моего бегства из Японии.
– А что за пикантный мужчина позади? Айуми-тян, вы скрываете что-то от друзей? – заговорщицким голосом зашептала Лилиан и кивнула.
– Это всего лишь сосед, – глухо отозвалась
